пушечному ядру, выстреленному из глубины веков в будущее. Всадник летит над горами и полями Кавказа; он, кажется, как прометеев огонь готов рассыпаться вместе с факелом на множество искорок и пламеней по всему Дунею (миру), чтобы повсюду родить свет и тепло для людей.

Хотя у Тхожия не нарисованы крылья, но они незримо чувствуются. Зрительную роль крыльев играет бурка "Шыузакъо".

Если образ Саусрыкъо у Меретукова получился очень экспрессивным от стреловидной динамичности, то наиболее монументальным в иллюстрациях "Нартхэр" и витражах автовокзала выглядит Тлепш, бог-кузнец. В разных случаях Тлепш изображён неповторимо. В иллюстрации "Серп Тлепша" он похож на величественного первобытного гения; в композиции "Рождение Саусрыкъо" кузнец напоминает простоватого добродушного ремесленника. Но вот в витражном панно автовокзала с этим же сюжетом Тлепш видится мудрым философом, и, вместе с тем, всесильным громовержцем Шибле вроде хаттско-хурритского Тешуба или древнегреческого Зевса.

Тлепш планирует всё героическое будущее огненного сына камня, сидя перед наковальней и, подперев рукой подбородок, задумчиво смотрит на младенца.

И колорит этого панно, построенный на огненно-солнечной гамме с мерцающими кое-где холодными пятнами синего и голубого, по своей направленности соответствует глубоким раздумьям бога и будущей, полной драматизма, судьбе Саусрыкъо.

Композиция витража камуфлируется сложной колористической разработкой и зритель среди бесчисленных красных, жёлтых пятен сразу выделяет Тлепша в правом нижнем углу, могучего и мудрого мужа, цветопластически организованного из красных, синих, чёрных плоскостей и линий с помощью скульптурного рисунка.